Тьма на ладони - Страница 44

12

В общем, выходило так, что много лет она прожила без будущего. И тут к ней явился принц на белом коне. Если не вспоминать, чем он кончил, – вполне симпатичный принц. Пускай и не первой молодости. И стали они жить-поживать… Обычная история, каких тысячи.

Ничего этого я, конечно, вслух не сказал. За эти двадцать лет я общался с Исидзаки всего два раза: когда устраивался на работу – и когда увольнялся. Но ее рассказ о нем – человеке воспринял довольно естественно. Может, он и не был великим менеджером. Однако его щепетильность в подобной ситуации меня не удивила. «Спасибо тебе за все…» – вновь прозвучали в ушах слова старика. И потонули в голосе Киэ Саэки.

– Я всю жизнь лелеяла мечту о своем ресторанчике. А он ее осуществил. Конечно, я там только арендатор. Заправляю, скорее, на правах какой-нибудь племянницы. Но я наконец стала свободной! А через пару лет, несмотря на кризис, даже смогла открыть филиал.

– А потом и квартиру в центре приобрести… – добавил я.

– Это в рассрочку! – невесело улыбнулась она. – Несколько лет назад, еще до кризиса, рекламный агент из банка пришел. Все раскланивался, уговаривал – отличный, мол, вариант, оформляйте кредит, вам же удобнее. А всех моих сбережений как раз на первый взнос и хватало. Вот и согласилась. Но теперь такие времена настали, что выплачивать – концы с концами больше не сходятся. Так что один ресторанчик я на днях закрываю, хоть там и просторнее. Ничего не поделаешь, придется потесниться…

Я вспомнил роскошный особняк Исидзаки. И подумал, что для аренды ресторанчика ей пришлось заплатить совсем немного. Гарантийный взнос да расходы на косметический ремонт – больше с арендатора и не требуется. Неплохое предложеньице, что говорить! Если Исидзаки действительно решил ей помочь, то все обустройство ресторана он, видимо, взял на себя. И, судя по всему, поддерживал ее основательно. Раз банкиры сами предлагали ей взять кредит – стало быть, дела процветали не год и не два. Но теперь, похоже, загоняют ее в угол с выплатами. На дворе кризис, в двух заведениях расходов вдвое больше, а опекать ее больше некому. Срочно закрыв один ресторан, еще можно успеть и не свалиться в долговую яму.

Ничего этого я тоже вслух не сказал. Только вздохнул и проворчал:

– М-да… Ну и времена пошли.

– И не говорите! – кивнула она. – Просто ужас какой-то.

Мы помолчали. И все-таки времена временами, а кое у кого и помимо экономических кризисов проблем хватало.

– Кстати, – нарушил я паузу. – В вашем рассказе было несколько неувязочек… Ничего, если я прямо спрошу? Уж извините за простоту.

– Спрашивайте что хотите.

– Когда вы узнали, что господин Исидзаки покончил с собой?

– Вчера в обед. На глаза случайно телевизор попался, новости передавали. У меня аж дыханье перехватило. Чтобы он сам наложил на себя руки?! До сих пор в голове не укладывается… Сперва я так удивилась, что даже не заплакала. Выбежала за газетами, просмотрела одну за другой – и только тогда уже слезы ручьем полились.

Я попытался представить ее заплаканной, но не смог. Тем не менее после долгого рассказа она словно устала и еще больше осунулась. Явно не выспалась этой ночью.

– Однако на поминальной службе вас не было.

– А вы представляете, что подумала бы семья, заявись туда такая гостья, как я?

– М-да, – осекся я. – Извините, глупость сморозил… Ну хорошо, вот вы говорите, что давно обо мне слышали, только имя совсем недавно узнали. Когда же он успел вам его сказать?

– В тот же день, когда повесился.

Смерть наступила глубокой ночью. Ей следовало бы сказать «за день до того». Но придираться к таким оговоркам бессмысленно. Я вспомнил рассказ Какисимы о том, как президент говорил секретарше, что отлучится.

– Значит, где-то после трех часов дня?

Она удивилась:

– Я смотрю, вам много что известно… Да, он позвонил мне и сказал, что срочно хотел бы встретиться, если это возможно. Конечно, я сразу пошла, куда он сказал, в кофейню на Синдзюку.

– То есть по телефону он просто назначил встречу? И больше ничего не говорил?

– Да. Мы повесили трубки через пару минут.

– А о чем вы беседовали в кафе?

– Он предлагал, чтобы я с недельку, начиная с той ночи, пожила вместе с сыном здесь.

– В этом отеле?

– Да, – кивнула она. – Дескать, я в последнее время на работе так выматываюсь, что хотя бы от домашних забот должна отдохнуть. Номер он заказал, о деньгах велел не беспокоиться… Я, конечно, удивилась – все было так неожиданно. Но сделала, как он сказал. И только теперь поняла, от чего он хотел меня уберечь. Когда человек его положения кончает с собой, газетчики сразу начинают искать мотивы, верно же? Вот он и предвидел, какая шумиха может подняться вокруг меня. Мы ведь часто встречались на публике, он ни от кого не прятался. То каких-то моих знакомых случайно встретим, то он сам меня кому-то представит. Да о наших отношениях что угодно можно насочинять, если захотеть! Вот он и беспокоился…

– В самом деле, – сказал я. – А как он держался во время последней встречи?

– Как и всегда… Хотя нет – даже немного жизнерадостней, что ли. Словно от груза в душе избавился. Так мне теперь вспоминается. Когда человек принимает какое-то важное решение, так часто бывает, правда? Вот только…

– «Вот только» что?

– Пожалуй, было в его речи что-то необычное. Почти незаметно – но разговаривал он немного не так, как в прошлый раз.

– В прошлый раз?

– Наверное, с месяц назад. Он снимал нас с сыном на видео. Я сперва отказалась, но он таки настоял. Что совсем на него не похоже… В конце концов я сдалась, но осталось какое-то странное впечатление.